АПД: Версия два, дополненная и улучшенная ) Снабженная обоснуем и лишенная часто тавтотологий(не уверен, что переловил их все))
Вчера испытал желание творить словами и традиционный недостаток идей. Бойтесь своих желаний, чо ) Как проснулся, так из меня обвм и попер )
Доктор Беннер рассказывает трагическую историю о прошлом
или
Пять стадий принятия неизбежного: отрицание и гнев
(обратите внимание, в этом тексте не фигурирует жратва!)
Действующие лица: Брюс, Бет, демонизированный Щ.И.Т., пять грамм тонестарка. +- 1500 слов
— Что было потом? - спрашивает Тони, разглядывая содержимое своего стакана на свет.
Брюс усмехается, болтая соломинкой в своем коктейле из газировки с газировкой. Кубики льда тихо звенят.
— Пять стадий принятия неизбежного.
Старк поднимает брови. Брюс вздыхает — да, он знает, что это не ответ, но...
Как рассказать о том, что было?
Как он очнулся на развалинах разрушенного крыла больницы и поначалу даже не понял, что сам стал причиной этого разрушения. Не захотел понять, настойчиво вышвыривал из сознания рвущиеся туда мысли. И если он сам не хотел поверить в произошедшее, стоит ли удивлять тому, что все остальные поступили так же? Полицейские опросили его в числе прочих. Брюс не очень внятно отвечал, что ничего не видел и не понял, его ответы списали на шок — и неудивительно, его палата находила как раз там, где в стене зияла здоровенная дыра, так что от него быстро отстали и на этом все закончилось. На время, конечно. «Обрушение крыла» объяснили некачественными стойматериалами и, кажется, даже вкатили иск подрядчику... К счастью, в тот раз никто не погиб, почему — Брюс понятия не имел, но испытывал огромное облегчение. Такого он не смог бы себе простить. Или тогда думал, что не смог бы.
Через день его выписали, маскируя пространными рассуждениями простую мысль: мистер Беннер, мы ни черта не понимаем и не можем вам помочь, но, кажется, с вами все в порядке. Брюс не мог поверить, что так легко отделался, но в глубине души уже понимал, что не отделается. Только не от врачей — от самого себя.
Он изложил свои догадки Бет, в глубине души надеясь услышать, что это чушь и бред, может быть, даже галлюцинации, рожденные больничными препаратами. Возможно, кто-то другой и предпочел бы спрятаться за удобным объяснением — но не Элизабет Росс. Брюс всегда признавался себе, что зачастую она включает голову гораздо быстрее, чем он сам.
— И что нам теперь делать? - спросил тогда Беннер.
Бет пожала плечами:
— Мы ученые, так ведь? Займемся исследованиями, - и улыбнулась ему.
Проблема была в том, что нельзя просто так вломиться в нужную лабораторию и сказать, что тебе совершенно необходима определенная аппаратура, так что подвиньтесь-ка парни и выбросьте свой график куда подальше. Перебрав все возможные варианты подучить доступ своими силами, они приуныли, и тогда Бет предложила обратиться к ее отцу. Брюс категорически отказался и решил стоять насмерть. Они дважды поскандалили, бурно помирились в постели, обсудили, как отвратительно, что в этой стране наибольший вес все еще имеют военные, а нормальным людям вздохнуть нельзя без их позволения, и Бет поехала к отцу. Разумеется, они договорились и о том, что не будут доверять ему все подробности, но все равно Беннер и годы спустя был уверен, что в дальнейшем без участия генерала Росса не обошлось.
Они получили необходимый доступ, довольно быстро разобрались в цепочках реакций, запускающих механизм, и уже обдумывали возможные пути их блокировки. Спорили и ругались, что происходило всегда, когда им случалось работать вместе, но почти перестали беспокоиться. Казалось, все очень просто — только подобрать нужный препарат, и... Они продолжили жить обычной жизнью, строили планы на будущее, и все шло хорошо до тех пор, как однажды на выходе из исследовательского центра к Беннеру подошли двое. Мужчина и женщина, очень вежливые и хорошо одетые. Они показали удостоверения с эмблемой, которых ни Брюс, ни Бет, никогда до этого не видели, сказали, что в курсе возникшей проблемы и представляют организацию, которая призвана помогать людям решать именно такие проблемы. Брюс не знал, как им удалось уболтать его и заставить согласиться поехать «туда, где к вашим услугам будет лучшая аппаратура и новейшие научные разработки». Аппаратура и разработки там действительно были, вот только ни о каких услугах речь не шла. Как бы то ни было, Беннер, проявив невероятную наивность и потрясающий идиотизм, купился на эти сказки. А что ему было делать? Тогда он еще жил в мире обычных людей и думал, как большинство из них. Он жертва несчастного случая, он ни в чем не виноват и скрывать ему нечего — так почему не воспользоваться щедрым предложением? Бет спросила, может ли она поехать с Брюсом и получила положительный ответ. Им даже позволили заехать домой и собрать вещи...
На базу их доставили на вертолете и это был первый из тревожных звоночков, которые вскоре слились в оглушающую какофонию. Конечно, Беннеру объяснили, что это связано с безопасностью, и что это лучшее место, для того, чтобы изучать его «проблему» - и тут же показали сооружение с толстыми металлическими стенами и небольшими окнами из пуленепробиваемого стекла. Все ради безопасности — вашей и населения. Брюс не бунтовал и согласился проводить время в этой камере, ему позволили работать, и было до определенной степени все равно, заниматься ли этим в обычной комнате или здесь. Тем более что жилые комнаты этой базы на пятизвездочный отель не тянули. Вот только довольно скоро его стали со все большей неохотой выпускать наружу, да и рабоотать нормально не получалось - сложно было сосредотачиваться, когда тебя постоянно дергают то брать анализы, то проходить идиотские психологические тесты. И не показывают результатов. Сначала Брюс спрашивал, почему он отстранен от исследования. Потом протестовал. Требовал вызвать начальство и пусть ему объяснят, какого черта он оказался выключен из решения проблемы, которая касается его напрямую. Его кормили завтраками, игнорировали, иногда даже пытались подсовывать какую-то туфту, выдавая ее за искомые результаты. И только тогда Брюс наконец понял, что это никакое не недоразумение, а целенаправленная стратегия организации Щ.И.Т. Что в этой стране все схвачено не только у детища мистера Гувера. А еще — что никто сейчас не знает, где находятся доктор Беннер и доктор Росс.
Бет приходила к нему и они разговаривали через переговорное устройство. Она говорила, что это ненормально и унизительно — держать человека в клетке, говорила, что свяжется с отцом и черт с ним, лучше уж быть у него в долгу, чем — так. Брюс не возражал, в основном потому, что уже знал то, что подтвердилось на следующий день — связи со внешним миром им тоже не дают.
Они стояли друг напротив друга, глядя сквозь толстое стекло. «Что нам делать?» - читалось в ее глазах. «Понятия не имею», - думал Брюс. Дальше следовал поток нецензурной брани. Мысленный, разумеется.
— Ты ни в чем не виноват.
— Ты ни в чем не виновата.
Это они тогда сказали синхронно и вместе рассмеялись. Да, им всегда было проще делать хорошую мину при плохой игре. Это был последний раз на долгие годы вперед, когда он видел ее.
Когда Бет ушла, послав ему воздушный поцелуй, Беннер уселся прямо на пол и принялся лихорадочно думать. Он искал выход, но выхода никакого не было — эта чертова клетка, в коридорах полно охраны, да даже если удастся выбраться наружу, как достать транспорт? Как убраться отсюда? Брюс даже не знал, где находится эта база. Точнее, знал, но не мог быть уверен, что ему сказали правду. Его охватила злость. На себя — что он был так беспечен, так непроходимо туп, что купился и принял на веру слова совершенно посторонних людей. На них — за их ложь, за грязные методы. За чувство грызущего страха, страха не столько за себя, сколько за Бет, которая здесь совершенно ни при чем. Да кем, мать их, они себя возомнили?! Брюс в отчаянии ударил кулаком по полу и вдруг почувствовал боль в руке. Это даже отвлекло его от мыслей, которыми он был поглощен — сила удара никак не могла вызвать такие ощущения. Он пошевелил пальцами. Боль не проходила — казалось, словно кости и мышцы движутся под кожей сами по себе. Что это — судорога?.. Странное ощущение расползалось по телу — вверх по правой руке, перекинулось на левую... Беннер прислонился к стене, тяжело дыша, и тут понял, что происходит. Сознание словно раздвоилось — одна часть с изумлением наблюдала, как с манжета отлетает пуговица и рукав начинает трещать по шву; другая выплескивала на поверхность всю злость, которая была сосредоточена где-то внутри. Они хотели этого — они это получат!
Ни клетка, ни здание против ярости Другого Парня не устояли.
Как рассказать о том, как он встречал тридцатый день рождения - "период расцвета в жизни мужчины" - с бутылкой дешевого рома, наливаясь выше ватерлинии? Или новое тысячелетие - примерно так же, только под аккомпанемент ливня, которые не прекращаются в этой части света с октября по апрель и способны довести до безумия гораздо более уравновешенного человека, чем доктор Беннер?
— Эй, - Тони пихает его локтем в бок, - Только не говори, что это тоже слишком болезненные воспоминания и мне нужно срочно эвакуировать весь бар!
Брюс выныривает из череды воспоминаний, смотрит в лицо Старку, который картинно закатывает глаза, и уже открывает рот, чтобы срезать собеседника, но вовремя осознает, насколько это глупо. Глупо отталкивать человека, который все равно понимает гораздо больше, чем ты ему говорищь. Тони доверял ему не менее болезненные, чем воспоминания самого Брюса, события из своего прошлого — о предательстве человека, который фактически заменил Старку отца, и о многом другом — и говорил об этом совершенно открыто. И теперь здесь, под мягким светом ламп над барной стойкой, в центре Нью-Йорка, Брюс понимает, что может совершенно спокойно говорить о прошлом. Память больше не будет иметь над ним той страшной власти, не сможет закрыть его от всего мира удушающим коконом из боли и сожаления. Он свободен — не от всего груза, который таскал на себе последние годы, но от большей его части.
Брюс на секунду прикрывает глаза и рассказывает.
Вчера испытал желание творить словами и традиционный недостаток идей. Бойтесь своих желаний, чо ) Как проснулся, так из меня обвм и попер )
Доктор Беннер рассказывает трагическую историю о прошлом
или
Пять стадий принятия неизбежного: отрицание и гнев
(обратите внимание, в этом тексте не фигурирует жратва!)
Действующие лица: Брюс, Бет, демонизированный Щ.И.Т., пять грамм тонестарка. +- 1500 слов
— Что было потом? - спрашивает Тони, разглядывая содержимое своего стакана на свет.
Брюс усмехается, болтая соломинкой в своем коктейле из газировки с газировкой. Кубики льда тихо звенят.
— Пять стадий принятия неизбежного.
Старк поднимает брови. Брюс вздыхает — да, он знает, что это не ответ, но...
Как рассказать о том, что было?
Как он очнулся на развалинах разрушенного крыла больницы и поначалу даже не понял, что сам стал причиной этого разрушения. Не захотел понять, настойчиво вышвыривал из сознания рвущиеся туда мысли. И если он сам не хотел поверить в произошедшее, стоит ли удивлять тому, что все остальные поступили так же? Полицейские опросили его в числе прочих. Брюс не очень внятно отвечал, что ничего не видел и не понял, его ответы списали на шок — и неудивительно, его палата находила как раз там, где в стене зияла здоровенная дыра, так что от него быстро отстали и на этом все закончилось. На время, конечно. «Обрушение крыла» объяснили некачественными стойматериалами и, кажется, даже вкатили иск подрядчику... К счастью, в тот раз никто не погиб, почему — Брюс понятия не имел, но испытывал огромное облегчение. Такого он не смог бы себе простить. Или тогда думал, что не смог бы.
Через день его выписали, маскируя пространными рассуждениями простую мысль: мистер Беннер, мы ни черта не понимаем и не можем вам помочь, но, кажется, с вами все в порядке. Брюс не мог поверить, что так легко отделался, но в глубине души уже понимал, что не отделается. Только не от врачей — от самого себя.
Он изложил свои догадки Бет, в глубине души надеясь услышать, что это чушь и бред, может быть, даже галлюцинации, рожденные больничными препаратами. Возможно, кто-то другой и предпочел бы спрятаться за удобным объяснением — но не Элизабет Росс. Брюс всегда признавался себе, что зачастую она включает голову гораздо быстрее, чем он сам.
— И что нам теперь делать? - спросил тогда Беннер.
Бет пожала плечами:
— Мы ученые, так ведь? Займемся исследованиями, - и улыбнулась ему.
Проблема была в том, что нельзя просто так вломиться в нужную лабораторию и сказать, что тебе совершенно необходима определенная аппаратура, так что подвиньтесь-ка парни и выбросьте свой график куда подальше. Перебрав все возможные варианты подучить доступ своими силами, они приуныли, и тогда Бет предложила обратиться к ее отцу. Брюс категорически отказался и решил стоять насмерть. Они дважды поскандалили, бурно помирились в постели, обсудили, как отвратительно, что в этой стране наибольший вес все еще имеют военные, а нормальным людям вздохнуть нельзя без их позволения, и Бет поехала к отцу. Разумеется, они договорились и о том, что не будут доверять ему все подробности, но все равно Беннер и годы спустя был уверен, что в дальнейшем без участия генерала Росса не обошлось.
Они получили необходимый доступ, довольно быстро разобрались в цепочках реакций, запускающих механизм, и уже обдумывали возможные пути их блокировки. Спорили и ругались, что происходило всегда, когда им случалось работать вместе, но почти перестали беспокоиться. Казалось, все очень просто — только подобрать нужный препарат, и... Они продолжили жить обычной жизнью, строили планы на будущее, и все шло хорошо до тех пор, как однажды на выходе из исследовательского центра к Беннеру подошли двое. Мужчина и женщина, очень вежливые и хорошо одетые. Они показали удостоверения с эмблемой, которых ни Брюс, ни Бет, никогда до этого не видели, сказали, что в курсе возникшей проблемы и представляют организацию, которая призвана помогать людям решать именно такие проблемы. Брюс не знал, как им удалось уболтать его и заставить согласиться поехать «туда, где к вашим услугам будет лучшая аппаратура и новейшие научные разработки». Аппаратура и разработки там действительно были, вот только ни о каких услугах речь не шла. Как бы то ни было, Беннер, проявив невероятную наивность и потрясающий идиотизм, купился на эти сказки. А что ему было делать? Тогда он еще жил в мире обычных людей и думал, как большинство из них. Он жертва несчастного случая, он ни в чем не виноват и скрывать ему нечего — так почему не воспользоваться щедрым предложением? Бет спросила, может ли она поехать с Брюсом и получила положительный ответ. Им даже позволили заехать домой и собрать вещи...
На базу их доставили на вертолете и это был первый из тревожных звоночков, которые вскоре слились в оглушающую какофонию. Конечно, Беннеру объяснили, что это связано с безопасностью, и что это лучшее место, для того, чтобы изучать его «проблему» - и тут же показали сооружение с толстыми металлическими стенами и небольшими окнами из пуленепробиваемого стекла. Все ради безопасности — вашей и населения. Брюс не бунтовал и согласился проводить время в этой камере, ему позволили работать, и было до определенной степени все равно, заниматься ли этим в обычной комнате или здесь. Тем более что жилые комнаты этой базы на пятизвездочный отель не тянули. Вот только довольно скоро его стали со все большей неохотой выпускать наружу, да и рабоотать нормально не получалось - сложно было сосредотачиваться, когда тебя постоянно дергают то брать анализы, то проходить идиотские психологические тесты. И не показывают результатов. Сначала Брюс спрашивал, почему он отстранен от исследования. Потом протестовал. Требовал вызвать начальство и пусть ему объяснят, какого черта он оказался выключен из решения проблемы, которая касается его напрямую. Его кормили завтраками, игнорировали, иногда даже пытались подсовывать какую-то туфту, выдавая ее за искомые результаты. И только тогда Брюс наконец понял, что это никакое не недоразумение, а целенаправленная стратегия организации Щ.И.Т. Что в этой стране все схвачено не только у детища мистера Гувера. А еще — что никто сейчас не знает, где находятся доктор Беннер и доктор Росс.
Бет приходила к нему и они разговаривали через переговорное устройство. Она говорила, что это ненормально и унизительно — держать человека в клетке, говорила, что свяжется с отцом и черт с ним, лучше уж быть у него в долгу, чем — так. Брюс не возражал, в основном потому, что уже знал то, что подтвердилось на следующий день — связи со внешним миром им тоже не дают.
Они стояли друг напротив друга, глядя сквозь толстое стекло. «Что нам делать?» - читалось в ее глазах. «Понятия не имею», - думал Брюс. Дальше следовал поток нецензурной брани. Мысленный, разумеется.
— Ты ни в чем не виноват.
— Ты ни в чем не виновата.
Это они тогда сказали синхронно и вместе рассмеялись. Да, им всегда было проще делать хорошую мину при плохой игре. Это был последний раз на долгие годы вперед, когда он видел ее.
Когда Бет ушла, послав ему воздушный поцелуй, Беннер уселся прямо на пол и принялся лихорадочно думать. Он искал выход, но выхода никакого не было — эта чертова клетка, в коридорах полно охраны, да даже если удастся выбраться наружу, как достать транспорт? Как убраться отсюда? Брюс даже не знал, где находится эта база. Точнее, знал, но не мог быть уверен, что ему сказали правду. Его охватила злость. На себя — что он был так беспечен, так непроходимо туп, что купился и принял на веру слова совершенно посторонних людей. На них — за их ложь, за грязные методы. За чувство грызущего страха, страха не столько за себя, сколько за Бет, которая здесь совершенно ни при чем. Да кем, мать их, они себя возомнили?! Брюс в отчаянии ударил кулаком по полу и вдруг почувствовал боль в руке. Это даже отвлекло его от мыслей, которыми он был поглощен — сила удара никак не могла вызвать такие ощущения. Он пошевелил пальцами. Боль не проходила — казалось, словно кости и мышцы движутся под кожей сами по себе. Что это — судорога?.. Странное ощущение расползалось по телу — вверх по правой руке, перекинулось на левую... Беннер прислонился к стене, тяжело дыша, и тут понял, что происходит. Сознание словно раздвоилось — одна часть с изумлением наблюдала, как с манжета отлетает пуговица и рукав начинает трещать по шву; другая выплескивала на поверхность всю злость, которая была сосредоточена где-то внутри. Они хотели этого — они это получат!
Ни клетка, ни здание против ярости Другого Парня не устояли.
Как рассказать о том, как он встречал тридцатый день рождения - "период расцвета в жизни мужчины" - с бутылкой дешевого рома, наливаясь выше ватерлинии? Или новое тысячелетие - примерно так же, только под аккомпанемент ливня, которые не прекращаются в этой части света с октября по апрель и способны довести до безумия гораздо более уравновешенного человека, чем доктор Беннер?
— Эй, - Тони пихает его локтем в бок, - Только не говори, что это тоже слишком болезненные воспоминания и мне нужно срочно эвакуировать весь бар!
Брюс выныривает из череды воспоминаний, смотрит в лицо Старку, который картинно закатывает глаза, и уже открывает рот, чтобы срезать собеседника, но вовремя осознает, насколько это глупо. Глупо отталкивать человека, который все равно понимает гораздо больше, чем ты ему говорищь. Тони доверял ему не менее болезненные, чем воспоминания самого Брюса, события из своего прошлого — о предательстве человека, который фактически заменил Старку отца, и о многом другом — и говорил об этом совершенно открыто. И теперь здесь, под мягким светом ламп над барной стойкой, в центре Нью-Йорка, Брюс понимает, что может совершенно спокойно говорить о прошлом. Память больше не будет иметь над ним той страшной власти, не сможет закрыть его от всего мира удушающим коконом из боли и сожаления. Он свободен — не от всего груза, который таскал на себе последние годы, но от большей его части.
Брюс на секунду прикрывает глаза и рассказывает.
@темы: мистер Зеленый, чукча писатель
-
-
04.02.2015 в 18:39-
-
04.02.2015 в 18:45-
-
04.02.2015 в 18:50-
-
04.02.2015 в 18:52А по сути сказать есть чо? )
-
-
04.02.2015 в 18:55-
-
04.02.2015 в 18:57-
-
04.02.2015 в 23:57-
-
05.02.2015 в 00:09Я прочитала, да. И мне понравилось. В очень отдельных местах можно чуть-чуть поправить построение фраз и подбор слов, но не критично.
Красивая эмоциональная композиция. И коктейль из газировки отличный.))
Отдельное увы, что нет в тексте самом объяснения, почему именно сейчас воспоминания больше не имею прежней власти. Пиши исчо.))
-
-
05.02.2015 в 00:18Там много тавтологий я узрел и уничтожу их )
Да нипочему, просто тонестарк - человек умиротворяшка ) Ну еще он не стесняется сам говорить и разном, что с ним происходило, и этим провоцирует на ответную откровенность. То есть когда тебе просто задают вопросы, кажется, да ну нафиг, что он поймет, если рассказать, а когда собеседник сам ваще не стесняется, то и ты думаешь: "а че такого" ) Я идиот, это должно было быть в тексте. Постараюсь впихнуть попожжа )
во многом эмоциональные состояния Беннера первого времени после мстителей(а это точно оно, потому что откладывать такие разговоры Тони не станет) надо делить на десять, потому сегодня он спокоен и счастлив, а завтра бьется в истерике и бегает по потолку )
-
-
05.02.2015 в 00:20-
-
05.02.2015 в 00:35О, блин, да, это традиционно ускользнуло от моего осознания ) Спасибо, в натуре ценный совет. Все время забываю, что не все в курсе содержимого моей головы ) *обнял Мариэля*
-
-
05.02.2015 в 00:38-
-
05.02.2015 в 18:11Пиши больше и лучше)
(боже, зачем я посмотрел то видео, которое Нат прислала, а после начал писать коммент...)
-
-
01.01.2017 в 19:05Круть. Я этот фанфик помнила, но очень смутно.
-
-
16.01.2017 в 00:35Спс )