Я опять сделал это )
Думал об этом тексте давно, но каждый раз впадал в депрессию. В конце концов мне надоело и я решил наконец написать и впасть в последний раз )
Чего-то меня заклинило на объеме тыщатриста слов )
Беннер и Бет, аццкая мелодрама, страдания вместе, страдания поодиночке
Брюс Беннер чувствует себя жертвой. Его американская мечта разбилась на тысячу осколков и чем дальше, тем сильнее крепнет уверенность, что своими руками ему никогда не удастся собрать ее воедино. Безжалостно вырванный из привычной среды, заброшенный за тысячи миль от дома, он чувствует себя потерявшимся ребенком. Одиноким, беспомощным, испуганным. Брюс отчаянно жалеет себя.
Он спрашивает себя: почему это случилось с ним? Спрашивает судьбу: за что она так с ним обошлась? Ответов нет.
Брюс отчаянно ищет точку опоры.
Вокруг чужая речь, которую он никак не научится понимать. Недобрые взгляды. Вокруг бедность и грязь.
Брюсу кажется, что на его спине нарисована мишень, на которую уже навели прицел. А для тех, кто поближе — табличка «пни меня». Брюс уверен, что все вокруг чувствуют его страх и неуверенность. Он шарахается от каждой тени, когда по вечерам возвращается в свою конуру. Брюс боится всех вокруг и еще больше боится себя.
Итог закономерен.
Когда из темноты выступают трое мужчин, Брюс надеется, что ему удастся договориться, но, разумеется, не удается. Он вообще с трудом понимает, что они говорят. Он думает, что сможет убежать, но это тоже не выходит. О том, чтобы победить в драке, не может быть и речи. Брюс думает, что сможет выдержать. В конце концов, он должен выдержать.
Разумеется, Брюс не выдерживает. Ведь он — чудовище, почему-то возомнившее себя жертвой.
У Элизабет Росс все наоборот. Она — жертва, считающая себя чудовищем.
В университете она старается во всем быть первой, поэтому у нее почти нет подруг. Бет старается проникнуть в самую суть вещей и выводит однокурсников из себя каверзными вопросами. Никто не знает, что у нее в голове непрерывно работает счетчик: сколько ей осталось до замужества. Ее отец — генерал, твердый сторонник принципов Старого Юга. Бет до сих пор не понимает, почему он согласился оплатить ее обучение. Возможно, он думает, что диплом поднимет ее престиж на брачном рынке. Бет наплевать на его мотивы, но она знает, что в любой момент все, чего она добилась, может пойти прахом и это осознание делает ее совершенно невыносимой. Больше всего на свете она боится, что все вокруг узнают, что она — всего лишь заготовка для домохозяйки. Бет лезет из кожи вон, чтобы скрыть этот факт. Это ее договор с судьбой: ее расписание трещит от списка посещаемых курсов, она без устали переписывает свои работы набело, и этой нехитрой уловкой надеется, что ей удастся ускользнуть от неизбежного. В глубине души Бет понимает, что все это ложь, но ничего не может с собой поделать. И, разумеется, она не пропускает ни одной студенческой конференции.
Там Элизабет Росс и встречает Брюса Беннера.
Он стоит у кафедры и тихим неуверенным голосом читает свой доклад. Бет чувствует раздражение от того, как ему удается свести на нет любой интерес аудитории к своей теме, но что-то внутри нее уже готово растерзать его в клочья. Бет собрана и сосредоточена. Это, черт возьми, Система Высшего Образования и слабым здесь не место. Ничего личного, всего лишь естественный отбор. Это еще одна большая ложь, но Бет уже наплевать. Она чудовищно устала от этой борьбы с собой и согласна на любые компромиссы с совестью, если это поможет ей не чувствовать себя ничтожеством.
Бет набрасывается на него, как голодная гиена, почуявшая запах падали. Она краем уха слышит сочувственные смешки с соседних рядов. Ее репутация широко известна и лестного в этих мнениях мало. На это Бет наплевать тоже. Однако, этот Беннер оказывается более крепким орешком, чем кажется на первый взгляд. Почему-то вместо того, чтобы растеряться окончательно, он довольно внятно аргументирует свою позицию и в результате к дискуссии подключаются другие студенты. Вместо того, чтобы втоптать его в грязь, Бет неожиданно приводит его к успеху. В масштабах одной небольшой аудитории, но тем не менее. Бет раздосадована, но почему-то меньше, чем можно было ожидать. Наверное, это закономерно — от унижения других она чувствует удовлетворение примерно в равной пропорции с ненавистью к себе. Если нет одного, то не будет и другого.
Бет выходит из аудитории, чувствуя сильную усталость. Она понимает, что добавила еще одно имя к списку своих недоброжелателей и этот список начинает казаться ей высеченным на каменных скрижалях, которые она тащит на своей спине. Ей даже хочется, чтобы сейчас этот Беннер подошел к ней и высказал все, что он о ней думает. И Беннер догоняет ее в коридоре, чтобы высказать все. Он смущенно улыбается и говорит, что потрясен глубиной ее знания по предмету, столь далекому от ее специализации; что ее критика показалась ему вполне обоснованной и не согласится ли она выпить с ним по чашке кофе, чтобы подробнее раскрыть суть своих аргументов. Бет думает, что правду говорили о том, что в МТИ учатся только полные психи, и соглашается.
Через месяц он присылает ей доработанный вариант свой работы. Потом они начинаются переписываться. Созваниваются. Он приезжает к ней на уик-энд. Их отношения продолжают развиваться и однажды Бет понимает, что ей нет больше надобности что-то кому-то доказывать. И что она никогда не выйдет замуж за военного, хочет того генерал Росс или нет.
В своем изгнании Брюс постоянно думает о Бет. Он живет где-то на грани своего внутреннего мира и мира внешнего, Бет его единственный собеседник. Брюс думает о ней, когда валится в постель после очередного, бесконечно-выматывающего рабочего дня. Она снится ему по ночам. Ради нее он встает по утрам и продолжает тянуть свою лямку. Он мечтает о том, как вернется к ней, и тогда...
В какой-то момент Беннер понимает, что дальше так продолжаться не может. Пора признаться себе, что иллюзии не могут питать его вечно. Иногда с людьми просто случается что-то ужасное, чудовищно несправедливое, непоправимое. Он вытянул этот билет в лотерее жизни и теперь ему нужно научиться жить в тех обстоятельствах, в которых он оказался. Ко всему на свете можно привыкнуть. Брюс привыкает. Смысл жизни перестает сводиться к тому, чтобы вернуться к Бет, а Беннер почти ничего не чувствует. Это, оказывается, очень просто.
Бет тоже очень жалеет себя. Она лежит в постели и надеется только, что где-то там ему так же хреново, как и ей. Она ненавидит Брюса и в то же время сходит с ума от беспокойства. Бет понятия не имеет, жив ли он вообще, а надежда на его возвращение тает с каждым днем. Бет редко выходит из дома, у нее нет работы, как нет и никакого желания ее искать. Почтовый ящик трещит от рекламных листовок и полных беспокойства писем друзей. Это раздражает и Бет наконец решается открыть его. Правда, только лишь для того, чтобы вытряхнуть всю эту кучу в мусорное ведро. Из кипы бумаг выпадает открытка с изображением статуи Христа-Искупителя, какие бумажная промышленность Латинской Америки штампует миллионами. На обороте — три крестика вместо подписи.
***
В Нью-Йорке, куда Бет приезжает по работе, пахнет весной. Брюс и Бет сидят на скамейке в сквере. Беннеру уже не хочется бежать со скоростью, близкой к скорости света от одного звука ее голоса. Он думает о том, почему ни в каких книгах не пишут, что бывает и так: два человека любят друг друга, но их любовь так долго варилась внутри их самих, что теперь ее просто невозможно выпустить наружу. Как это: люди любят друг друга, но между ними никогда не будет чего-то настоящего?
Теперь Брюс отлично знает, что он сделал не так. От этого становится так больно, что на секунду ему кажется, что он просто не сможет сделать следующих вдох. Он годами жил с чувством вины, отчаяния, страха, но на самом деле все это время он думал только о себе. Никогда — о ней, никогда — о них. Предпочитал не чувствовать того, что должен был. Ну и поделом теперь.
— Прости меня, - говорит Брюс, - Я должен был вытащить тебя с той базы. Должен был вернуться.
— Уже простила. А ты простишь меня, если я скажу, что тогда, после твоего исчезновения, была готова сдать тебя Щ.И.Т.у и помешало мне только то, что я ничего не знала? - Бет отводит глаза, - Мне кажется, мы друг друга стоим.
— Ерунда какая, - Беннеру удается усмехнуться, - Тут и говорить не о чем, они умели... делать предложения, от которых невозможно отказаться.
У Бет подозрительно блестят глаза. Брюс чувстует себя не лучше.
— Давай только не будем рыдать, как в дешевой мелодраме, - последняя попытка разрядить обстановку. Довольно жалкая.
— Ты говоришь это мне или себе? - Бет находит в себе силы улыбнуться.
Брюс неопределенно пожимает плечами. Некоторое время они сидят молча.
— Пойдем? - говорит Бет, - Я хочу хотя бы попытаться выспаться.
Брюс смотрит на часы.
— Отлично. Я как раз успею посмотреть «Возвращение короля».
Бет фыркает.
Она возвращается в отель, ложится в постель и смотрит в темноту. По крайней мере мы остались друзьями, думает Бет.
Это худшее, что могло с нами случиться, думает Брюс. Две таблетки аспирина помогут от головной боли, от всего остального — нет. Он берет коробку с пончиками и включает телевизор.
Чудовища
Я опять сделал это )
Думал об этом тексте давно, но каждый раз впадал в депрессию. В конце концов мне надоело и я решил наконец написать и впасть в последний раз )
Чего-то меня заклинило на объеме тыщатриста слов )
Беннер и Бет, аццкая мелодрама, страдания вместе, страдания поодиночке
Думал об этом тексте давно, но каждый раз впадал в депрессию. В конце концов мне надоело и я решил наконец написать и впасть в последний раз )
Чего-то меня заклинило на объеме тыщатриста слов )
Беннер и Бет, аццкая мелодрама, страдания вместе, страдания поодиночке